Святые грехи - Страница 47

Эд отметил это в записной книжке. Если можно было бы просто последовать голосу интуиции, он пожелал бы хозяину всего хорошего и отправился по очередному адресу в списке. Но существует строгая процедура, скучные формальности. Они побеседовали еще с тремя священниками прихода.

— Ну что ж, потратили час, а результат нулевой, — проговорил Бен, возвращаясь к машине.

— Этим ребятам будет о чем потолковать сегодня вечером.

— Отметим: еще один час сверхурочных на этой неделе. Бухгалтерия с ума сойдет.

— Это уж точно. — Садясь рядом с водителем, Эд скупо улыбнулся и выругался: — Чертовы ублюдки!

— Что будем делать дальше? Позаботимся об их душевном покое или отправимся к бывшему заключенному?

Эд задумался и доел остатки миндаля с изюмом. Теперь он продержится до ужина.

— У меня есть еще час.

В однокомнатной квартире на Саус-Ист свежих цветов не было; и обстановка весьма скудная, без полировки, поскольку приобретена была в местном отделении Армии спасения. Большую часть комнаты занимала неубранная складная кровать с несвежими простынями. В комнате был отвратительный спертый запах пота, спермы и лука.

Под копной крашеных волос у блондинки проглядывались темные корни. Открыв дверь, она подозрительно посмотрела на предъявленные полицейские жетоны.

Соблазнительный зад плотно облегали джинсы, а вырез на алой майке был таким глубоким, что можно было увидеть начинающие обвисать груди.

Бен решил, что ей лет двадцать пять, хотя в уголках рта уже залегли морщинки. Глаза у девушки были карие, под одним красовался синяк, переливающийся лиловым, желтым и серым цветами, полученный ею три-четыре дня назад.

— Миссис Мур?

— Нет, мы не женаты. — Блондинка доставала пачку «Вирджиния Слимз». Долгий же ты путь прошла, крошка! — Фрэнк вышел за пивом. Будет с минуты на минуту. Он попал в какую-нибудь заварушку?

— Просто надо потолковать с ним. — Эд добродушно ухмыльнулся и подумал, что неплохо бы добавить к своей диете побольше протеина.

— Ясно. Вообще-то он старается ни во что не вмешиваться. Я слежу за этим. — Она отыскала коробок спичек, зажгла сигарету и придавила коробком пробегавшего таракана. — Правда, попивает немного, но только дома, чтобы не попасть в историю. — Она оглядела бедное убранство комнаты и глубоко затянулась. — Не слишком шикарное жилище, но я, видите ли, откладываю деньги. У Фрэнка сейчас хорошая работа, и на него можно положиться. Можете спросить у его босса.

— Да не собираемся мы прижимать Фрэнка. — Бен решил постоять, мало ли что может ползать под подушками дивана. — Похоже, вы за ним строго присматриваете.

— И свое тоже получаю. — Она притронулась к синяку.

— Это уж точно. А что случилось-то?

— В субботу Фрэнк попросил у меня лишнюю пятерку на пиво, а я не дала — веду строгий учет денег.

— В субботу? — Бен насторожился. В эту ночь произошло последнее убийство. Женщина, с которой он сейчас разговаривает, блондинка, пусть крашеная. — Наверное, вы прилично поцапались, затем он рванул в ближайший бар пропустить рюмку-другую с приятелями?

— Никуда он не рванул. — Девушка улыбнулась и стряхнула пепел в пластиковое блюдечко с надписью: «ГАСИТЬ ОКУРКИ ЗДЕСЬ». — Я ему так врезала, что нижние соседи стали колотить в потолок метлой. Он тоже в долгу не остался. — Она выпустила дым одновременно изо рта и ноздрей. — Фрэнк уважает это в женщине. — Так что мы… договорились. В субботу вечером о пиве он больше не вспоминал.

Открылась дверь, на пороге появился Мур. Руки у Фрэнка Мура — словно шлакодробилка, ноги что дерево, рост примерно пять футов пять дюймов. На нем было защитного цвета пальто с погончиками. В руках — упаковка пива из шести банок.

— Кто это сюда явился? — проворчал он. Свободная рука непроизвольно согнулась в локте.

— Отдел по расследованию убийств. — Бен показал жетон.

Рука тотчас разогнулась. Фрэнк наклонился, чтобы поближе взглянуть на жетон, и Бен заметил у него на щеке царапину в добрый дюйм длиной. Она подсохла, но выглядела ничуть не лучше, чем синяк под глазом у блондинки.

— Ну и гнусная же у нас система, — проговорил Фрэнк и швырнул упаковку на стол. — Шлюшка пудрит судье мозги, будто ее изнасиловали, в результате чего я получаю три года, а когда выхожу, вокруг начинают болтаться фараоны. Гнусная система, не правда ли? Я об этом не раз говорил Морин.

— Это уж точно. — Блондинка занялась пивом. — Говорил.

— Скажите-ка лучше, Фрэнк, где вы были в прошлое воскресенье утром, — начал Бен. — Около четырех.

— Черт побери, в четыре утра я, как и все, был в постели. И не один. — Он ткнул Морин пальцем в бок в тот момент, когда она открывала банку «Бадвайзера». Появилась пена, и к запахам, наполнявшим комнату, добавился запах пива.

— Фрэнк, вы католик?

Фрэнк вытер рот тыльной стороной ладони, рыгнул и снова приложился к банке.

— А что, я похож на католика?

— Папаша Фрэнка был баптистом, — вмешалась Морин.

— Заткнись, — рявкнул Фрэнк.

— Пошел в задницу.

Он поднял руку, но она в ответ только улыбнулась. Эд не успел и шага сделать, как Фрэнк опустил руку.

— Ладно, если хочешь, пусть фараоны знают все. Мой старик был баптистом: в карты не играл, не пил, по девчонкам не бегал. Драл он меня как Сидорову козу. Однажды я дал сдачи и слинял из дома. Это было пятнадцать лет назад. Уличная шлюшка отправила меня прямиком в тюрягу, где я просидел три года. Жаль, что больше не встретил ее, а то оформил бы… — Фрэнк достал из кармана пачку «Кэмела» и щелкнул зажигалкой «Зиппо» на батарейках. — Сейчас я уже нашел работу: мою полы и чищу туалеты. Каждый вечер возвращаюсь домой, потому что эта шлюха дает мне только пятерку на пиво. Закона я не нарушал, можете спросить Морин. — И он любовно обнял женщину, которую только что обозвал.