Святые грехи - Страница 42

Она взяла со стола телефонную книжку. В ее глазах была тоска, смешанная с яростью. Не выпуская из рук чашку с кофе, она принялась ее листать.

— Вот его адрес. — Она передала книжку Эду.

— Нам известно имя некоего Джона Кэррола, адвоката фирмы, где работала мисс Ризонер. — Эд перевернул страничку в своей записной книжке и сравнил адреса. — Точно, это он и есть.

— Уже два дня он не появляется на работе.

— Прячется, — взорвалась Сьюзен. — Он струсил, не может высунуть нос наружу и увидеть, что натворил. Если он появится завтра, если осмелится показаться, я плюну ему в лицо. — Она прикрыла глаза рукой и покачала головой. — Да нет, нет, все не то. — Отняв руку от глаз, она словно обмякла. — Анна любила его, любила по-настоящему. Они встречались почти два года, с момента его прихода на фирму. Он настоял, чтобы никто не знал об их романе. — Сьюзен сделала большой глоток и постаралась взять себя в руки. — Ему не хотелось сплетен на работе, и Анна не возражала. Она соглашалась с ним абсолютно во всем. Трудно представить, но она готова была пойти ради него на все. Почему трудно представить? Да потому, что Анна — сама мисс Независимость. Я с удовольствием подражала ей: мне было приятно ни от кого не зависеть — иметь особый стиль жизни. Она не была агрессивной, надеюсь, вы правильно меня понимаете, просто ей нравилось жить по-своему. И так было всегда, до появления Джона.

— Между ними были особые отношения? — спросил Бен.

— Можно и так выразиться. Но даже ее родители об этом не знали. Анна сказала только мне. — Сьюзен вытерла глаза. Тушь размазалась и растеклась по лицу. — Поначалу она была так счастлива! И я была рада за нее, хотя мне не нравилось, что она… как бы это сказать, во всем ему подчинялась, даже в пустяках: ему нравилась итальянская кухня — и она ее полюбила. То же и с французскими фильмами. Словом, куда он — туда и она.

По всему было видно, что Сьюзен с трудом держит себя в руках. Свободной рукой она принялась теребить воротник халата.

— Она хотела замуж. Она очень хотела выйти за него замуж. Она мечтала избавиться от тайны их отношений; спала и видела, как он ведет ее в Блумингдейл покупать свадебный наряд. А он все не решался, постоянно говоря либо «нет», либо «еще не время». Еще не время! В общем, на нее напала хандра и в какой-то момент она потребовала определенности, а он послал ее. Взял и послал. У него даже не хватило ума и смелости сказать ей прямо в лицо, а сообщил по телефону.

— Когда это было?

Ответила Сьюзен не сразу. В течение нескольких минут она тупо смотрела на телеэкран. Какая-то женщина крутила колесо. Стрелка остановилась на секторе «Банкрот». Не повезло.

— Вечером, накануне убийства, — наконец заговорила Сьюзен, — после сообщения Джона Анна позвонила мне в страшном отчаянии. Для нее не мыслимо было пережить разрыв. Это действительно было для нее ударом, так как Джон для нее был не просто очередным увлечением, он был для нее всем. Я предложила приехать к ней, но Анна отказалась, мотивируя свой отказ желанием побыть одной. Не знаю, почему я согласилась с ней и не пошла… — Сьюзен снова вытерла глаза. — Достаточно было сесть в машину и приехать. Можно было вместе напиться, или покурить травку, или хотя бы съесть по порции пиццы. Но она отправилась бродить в одиночку.

Сьюзен всхлипнула в очередной раз. Бен молчал. Тэсс знала бы, что сказать в подобной ситуации. Эта мысль возникла непроизвольно, и он разозлился на себя.

— Мисс Хадсон, — Бен дал ей немного успокоиться и продолжил, — не знаете случайно, ее никто не преследовал? Не замечала ли она рядом с домом или работой подозрительную личность? Не доставлял ли ей кто-либо беспокойства?

— Никто, кроме Джона, иначе я бы знала. — Сьюзен тяжело вздохнула и провела тыльной стороной ладони под глазами. — Мы с ней даже пару раз говорили об этом маньяке: пока его не поймают, нужно быть поосторожнее. В тот вечер она забыла о нашем разговоре и вышла на улицу одна. Видимо, голова у нее была не тем занята, а ей нужно было просто встряхнуться. У Анны был твердый характер, но проявить его ей не пришлось.

Детективы оставили Сьюзен Хадсон досматривать «Колесо удачи», а сами отправились к Джону Кэрролу.

Он жил в двухэтажной квартире в той части города, где селятся в основном молодые служащие.

За углом его дома располагался продуктовый рынок, неподалеку, в нескольких минутах ходьбы, — винная лавка, торгующая старинными сортами вин, дальше — магазин спортивной одежды. На подъездной дорожке стоял темно-синий «мерседес».

Джон открыл дверь лишь после третьего звонка. Он был в майке и спортивных трусах, в руках он держал початую бутылку виски «Шивас Ригл». Джон мало напоминал молодого удачливого адвоката, у которого впереди блестящая карьера. Подбородок оброс трехдневной щетиной, веки припухли, а кожа на лице собралась в печальные складки. От него пахло, как от бродяги, который зашел в переулок неподалеку от Четырнадцатой улицы, да там и заснул. Он бегло взглянул на полицейские жетоны, вновь приложился к бутылке и пошел в комнату, оставив дверь открытой. Закрыл ее Эд.

Пол в квартире был из широкой паркетной плитки, частично покрытый ковровыми дорожками. В гостиной стоял низкий широкий диван. Обивка стульев и покрывало на диване были выдержаны в строгих мужских тонах — сером и голубом. Над диваном по ширине всей стены располагался музыкальный центр. На противоположной стене — предметы увлечения хозяина: коллекция старинных засовов, различная утварь и игрушечные поезда.

Кэррол рухнул на диван. На полу стояли две пустые бутылки и пепельница, до краев наполненная окурками. Бен решил, что Джон Кэррол не вставал с этого дивана с тех пор, как ему сообщили о несчастье.