Святые грехи - Страница 10

— Любое психическое отклонение сугубо индивидуально. Поэтому личную проблему такого рода можно понять и решить, только зная ее динамические источники.

— Я тоже предпочитаю конкретику, — вставил свое слово Харрис, — а в данном случае тем более, принимая во внимание, что за поимку преступника назначена премия. Итак, мы имеем дело с психопатом?

Выражение лица Тэсс слегка изменилось. «От нетерпения», — предположил Бен, заметив появившуюся между бровей едва заметную морщинку и слегка искривленные губы.

— Ну что ж, если вам необходимо общее определение, «психопатия» подходит. Под этим термином подразумевается умственное расстройство.

Эд почесал бороду.

— Короче, он сумасшедший.

— Сумасшествие — юридический термин, детектив, — поправила его Тэсс почти официальным тоном. Она взяла папку и поднялась со стула. — У этого термина появится значение, когда убийца будет пойман и предстанет перед судом. Его портрет постараюсь представить вам как можно скорее, капитан. Неплохо было бы самой прочитать записки, оставленные на трупах, а также осмотреть орудие убийства.

Следом за ней поднялся Харрис. Он был явно недоволен, ожидал большего. Глупо, конечно, но он рассчитывал, что все будет разложено по полочкам и концы сойдутся сами собой.

— Детектив Пэрис проследит, чтобы вы получили все необходимое. Благодарю вас, доктор Курт.

Она протянула ему руку.

— Пока меня благодарить не за что. Детектив Пэрис?

— К вашим услугам, — коротко кивнув, он повел ее к выходу.

По пути к выходу из здания они расписались в регистрационной книге за полученные на руки вещественные доказательства. В течение этого времени Бен не произнес ни слова. Тэсс тоже молчала, сосредоточенно вчитываясь в записки, вглядываясь в аккуратно, четко напечатанные буквы. Отличий, собственно, никаких, словно сделано под копирку. Когда писались эти записки, размышляла Тэсс, автор не был ни в состоянии гнева, ни в состоянии отчаяния. Он и сам стремился к покою и в соответствии со своими извращенными представлениями хотел дать его другим.

— Белый цвет — цвет чистоты, — проговорила она, глядя на епитрахили. «Очевидно, это символ, — подумала Тэсс. — Но символ чего?» Она оторвала взгляд от записок, от чтения которых ей становилось еще больше не по себе, чем от орудия убийства. — Похоже, этот человек чувствует себя миссионером.

Бен вспомнил, как его тошнило при одном только виде очередной жертвы, но сейчас голос его прозвучал ровно и беспристрастно:

— Вы так уверены в себе, доктор…

— В самом деле?

Девушка обернулась, глянула на него, задумалась на секунду и неожиданно спросила:

— Когда заканчивается ваша смена, детектив?

— Десять минут назад, — ответил он, непроизвольно дернув головой.

— Прекрасно. — Она надела пальто. — Вы не хотите меня угостить чем-нибудь? Заодно рассказать, что вас не устраивает в моей профессии и во мне лично. Обещаю, никакого психоанализа не будет.

Что-то в ней не давало ему покоя: то ли спокойные, изящные манеры, то ли сильный, уверенный голос. А может, все дело в этих больших, добрых глазах? Впрочем, время подумать еще будет.

— А как насчет гонорара?

Она рассмеялась и сунула шляпу в карман.

— Ладно, там будет видно!

— Сейчас, только надену пальто. Возвращаясь в инспекторскую, каждый из них думал об одном и том же: почему она собирается провести вечер, или по крайней мере часть вечера, с тем, кому столь очевидно не нравится он (она) сам (сама) и его (ее) дело. В то же время каждый из них хотел взять верх, не откладывая в долгий ящик. Бен схватил пальто и нацарапал что-то в книге, напоминавшей своим видом гроссбух.

— Чарли, передай Эду, что нам с доктором Курт нужно кое-что обсудить.

— А отчет об изъятии ты составил?

Прячась за Тэсс, как за щит, Бен двинулся к двери.

— Отчет?

— Черт возьми, Бен…

— Завтра, в трех экземплярах. — Стараясь не слышать дальнейшего, он поспешил к выходу.

— Что, не любите бумажную работу? — спросила Тэсс.

Бен толкнул дверь. Ливень перешел в мелкий моросящий дождь.

— Да, не самая приятная часть работы.

— А какая самая?

Ведя Тэсс к машине, он загадочно посмотрел на нее:

— Ловить плохих парней.

Как ни странно, она ему поверила.

Через десять минут они входили в тускло освещенный бар, где оркестр заменяли музыкальные автоматы, а спиртное не разбавляли водой. Не самое роскошное заведение в Вашингтоне, но и не самое противное. Тэсс показалось, что завсегдатаи здесь знают друг друга по именам, а новички осваиваются постепенно. Бен небрежно кивнул бармену, буркнул что-то официантке и повел спутницу к свободному столику в дальнем углу. Музыка сюда почти не доносилась, света было мало. Столик постоянно покачивался, так как одна ножка была короче других.

Едва усевшись, Бен сразу почувствовал облегчение — здесь он был на своей территории, чувствовал себя свободно.

— Что будете пить? — Он предположил, что будет заказано какое-нибудь изысканное белое вино с французским названием, но услышал:

— Виски. Неразбавленное.

— Мне «Столичную», — бросил он официантке, продолжая разглядывать Тэсс, — со льдом.

Он ждал. Молчание затянулось. Десять, двадцать секунд… Может, выбросить ей спасательный круг?

— У вас потрясающие глаза!

Она улыбнулась и с удовольствием откинулась на спинку стула.

— Честно говоря, я ждала чего-нибудь пооригинальнее.

— Эд в восторге от ваших ножек…

— Как это ему удалось разглядеть их с высоты своего роста. Он не похож на вас, — отметила она, мне кажется, вы хорошо дополняете друг Друга. Ладно, детектив Пэрис, оставим это. Так что же вам не нравится в моей профессии?